«Мы видели из окна палаты, как забирают тела умерших»: история переболевшей коронавирусом тулячки

Анастасия Киселева о том, как проходило ее лечение, о травле со стороны соседей и эмоциональном состоянии.

16:43, 26 мая 2020 290

Анастасии Киселевой 23 года и она живет в Туле. Девушка и ее семья переболели новой коронавирусной инфекцией одними из первых в области. Корреспондент Myslo поговорила с тулячкой о том, как она переносила болезнь, как столкнулась с травлей после возвращения из больницы и что чувствует сейчас.

– Началось всё с того, что мы всей семьей почувствовали признаки недомогания. В первый день болезни был упадок сил, хотелось постоянно лежать и немного гудела голова, как перед началом обычного ОРВИ. На следующий день к вечеру поднялась температура 37, а наутро спала сама. У родителей еще был сильный кашель, а мама потом еще и начала кашлять кровью.

Нам пришлось поехать сделать компьютерную томографию. Как оказалось, у родителей двусторонняя пневмония, а у меня — правосторонняя. 14 апреля нас забрала скорая и отвезла в инфекционное отделение детской областной больницы. Там же на следующие сутки нас проверили на коронавирус. Тест оказался положительным и у меня, и у родителей.

В больнице у меня немного поднялась температура, не больше 37,2. У мамы поднималась до 39 и на протяжении четырех дней ее «сбивали» до 37. Потом ей добавили гормональные из-за того, что она в прошлом перенесла сложную операцию по удалению раковой опухоли. Тогда температура пошла на спад.

После недельного курса капельниц мы лежали почти 10 дней без лечения. В какой-то момент папе стало хуже, но ни рентген, ни КТ ему не могли сделать из-за избыточного веса. Следовательно, никакого лечения для него тоже не было. Он начал задыхаться, и тогда врачи прописали ему курс капельниц.

В палате мы были вдвоем, я лежала с мамой, к папе позже подселили мужчину. Если возникает ситуация, что у тебя соседа выписывают раньше и ты остаешься один, то тебя подселяют к другому человеку. Конечно, предварительно смотрят, какие у тебя клинические показатели, какие у него.

Из палат пациентам категорически нельзя было выходить. В палатах на стенах есть блок с кнопками для вызова врача, медсестры или обслуживающего персонала.

Врачи или медсестры делали обход два раза в день: утром и вечером. Записывали температуру и давление, измеряли содержание кислорода в крови. Медперсонал убирался в палатах и разносил питание. Больше мы ни с кем не контактировали в больнице.

Нас лечили антибиотиками, давали противомалярийные, противовирусные и жаропонижающие таблетки. Но, к сожалению, были ситуации, когда было невозможно дозваться врачей и получить тот же парацетамол. Приходилось самим докупать нужные препараты.

Мы приехали в эту больницу одними из первых, и тогда там не было ничего налажено. Первые сутки не давали ни еды, ни воды, и даже передачки не разрешались. Было тяжело. Во второй день пребывания нас попытались накормить. Принесли, я бы сказала, почти лед в контейнерах: чуть размороженный рис с острой сосиской. Мы не смогли это съесть.

На момент, когда нас привезли в детскую областную [госпиталь], работало всего пять медсестер на всю больницу (тогда с коронавирусом лежали всего человек 15). Первые дни было очень тяжело и нам, и медсестрам. У них не было даже чем отрезать лейкопластырь.

Но потом питание наладилось. Медперсонал начал приносить завтраки, обеды и ужины в одноразовых контейнерах. Позже и передачки разрешили.

Нас выписали 8 мая после того, как пришел отрицательный мазок. В этом случае врачи имеют право выписать пациента.

Конечно, для полной точности нужны два отрицательных мазка, поэтому нас выписали под расписку о том, что результат третьего мазка (второго отрицательного) мы будем дожидаться дома, соблюдая 14-дневный карантин. И как только придут результаты, карантин прекращается.

Всей семье нельзя было выходить из дома. Но нужно было в магазин, в аптеку. Нас спасали добрые и отзывчивые знакомые, которые понимали, каково нам сейчас. Мы просили привозить и оставлять у ворот воду, еду, необходимые вещи. Мы до сих пор с мамой не выходим никуда. Папа очень редко выезжает за продуктами – всегда в маске и перчатках.

К тому же на нас ополчилась половина поселка. Стали сплетничать, разводить панику и ругань, обвинять других людей, что они с нами контактировали, даже если контакт последний раз был три месяца назад.

Папа работает в Москве фельдшером. На тот момент в столице и в Московской области не было столько заболевших и не была придумана система проживания для врачей и медперсонала. Поэтому папе приходилось возвращаться домой. А так как мы живем вместе, то не заразиться всей семье было просто нереально. Он думает, что подхватил болезнь в первую или вторую смену на скорой.

Сейчас самочувствие нормализовалось, осталась только слабость и иногда головокружение. Родители принимают отхаркивающие, пьют травяной сбор, я отказалась от всех лекарств.

Недавно ходили к врачу: сдали кровь, сделали КТ. Врач-пульмонолог занесла все анализы в компьютер, и теперь нам остается дождаться результатов через месяц.

Осознание того, что это коснулось тебя и твоих близких, – тяжело. Это не тот раз, когда ты видишь в новостях, что какой-то Ваня из дальнего края заразился. Это твоя семья. И до сих пор непонятно, как этот вирус лечить.

Врачи старались, медсестры всегда выслушивали наши жалобы, понимающе кивали. А ведь им самим было так тяжело! Смена у них – сутки. Сложно представить, как передвигаться в этом костюме, маске на лице и пластмассовыми очками на глазах, внутри которых постоянно капли, пот, конденсат.

Я очень боялась заразить медиков. У всех тоже семьи. И кто будет лечить других больных? Одна медработник рассказывала, что очень ждала внучку, и вот дождалась. А теперь и обнять ее не может, на ручках подержать страшно. Страшно – это не то слово.

Наверное, еще была какая-то потерянность и растерянность. Невозможность предугадать развитие событий, думаешь, только бы выкарабкаться.

Но самое страшное было то, что мы видели из окна, как машина ритуальной службы забирает тела. Это было, наверное, самое угнетающее.

В больнице меня спасал телефон. Не именно он, а звонки и сообщения поддержки. А сейчас, когда я дома, чувствую себя намного спокойнее.

Родной дом, родные стены — однозначно лучше, чем в больнице. Можно хоть на крылечке посидеть и подышать воздухом. Настрой, конечно, лучше, более позитивный, чем в больнице. Теперь осталось только восстановить силы.

Берегите себя. Соблюдайте рекомендации. Но паниковать нельзя, всё будет хорошо!

290 комментариев