Екатерина М.
Со своей будущей невесткой я познакомилась раньше сына. Случилось это так. Покупала моющие средства в магазине дешёвых товаров, увидела недорогую майку, положила в корзину и её.
На кассе обнаружилось, что стоимость майки в два раза больше, чем было написано на ценнике. Я попросила вернуть мне деньги. Казалось бы, плёвое дело, во всех продуктовых магазинах тут же возвращают рубли, если произошла путаница с ценами. Но не тут-то было.
Ко мне вышла администратор. Сказать, что её лицо не было обезображено интеллектом, будет слишком мягко. Интеллект к этому лицу не приблизился бы за тысячу километров. Большое блинообразное лицо на огромных плечах, рост гренадёра, глазки-буравчики, кожа — площадка после танцев бегемотов в присядку. Зрелище неприятное. В общем, лицо магазина выбрано с целью отпугнуть покупателя от заведения на ближайшие лет сто.
Возвращать деньги за покупку администратор отказалась, сказала, что нижнее бельё назад не принимают. И плевать, что оно куплено секунду назад.
— Лучше надо было смотреть! — орала нахалка, тряся своим огромным прыщавым лицом. — А теперь всё, поезд ушёл, купила, так теперь носи!
Но я тоже не лыком шита, таких наглых девиц я перевидала предостаточно. После двадцатиминутного скандала и взаимных оскорблений деньги мне вернули. Я победила!
Мелочь, а приятно, разум победил невежество и глупость. Красота возобладала над уродством. Пришла домой, рассказала сыну, вместе посмеялись.
— Ты, мам, у меня девушка с веслом, — развеселился сын. — Сильная, смелая, самодостаточная.
— С каким веслом? — не поняла я.
— Ну что ты, мам, ты должна помнить. Раньше такие статуи на аллеях ставили для украшения и устрашения.
— Ну, с веслом, так с веслом, — согласилась я. — Белой и пушистой долго не проживёшь. Как говорится, на воротники растащат.
Я позвонила всем подругам, поделилась победой, некоторым даже слова продиктовала, пусть знают, что тупым девицам говорить, чтобы дошло.
А месяца через полтора случилась беда. Сын привёл домой свою девушку. На ходу снимая фартук, я выбежала в коридор и увидела в прихожей гренадёра с жабьей кожей.
— Мама, познакомься, это Зина.
— Сынок, ты кого в дом привёл? — повернулась я к сыну. — Это монстр из подсобки.
Сын сначала ничего не понял. Девица таращила на меня свои поросячьи глазки.
— Гони её в шею, — заорала я. — Она твою мать до инфаркта довела.
— Мама, да объясни толком, в чём дело? — сын повысил голос.
Я схватилась за сердце:
— Ой-ой, — стонала я, — она тебя уже покусала, ты на мать голос стал повышать… Ой, что же дальше будет?! Бульдозером меня переедете или бочки в коридоре поставите мою кровушку собирать?
— Мама, достаточно представления, — строго сказал сын. — Мы уходим.
Он вытолкал бегемотообразную девицу на лестничную площадку. Суть разговора, похоже, до неё еще не дошла, она пару раз беззвучно открыла и закрыла рот. Вести сражение на чужой территории её слабому умишку было не под силу.
— Сама бульдозер, — всё-таки выкрикнула она на прощанье.
Я схватилась за сердце уже по-настоящему.
Сын вернулся домой в рекордно коротки сроки. Видимо, доверил своего слонопотама таксисту.
— Ванечка, это же дуболом из скобяной лавки, — попыталась донести я истину до сына.
— Мам, заканчивай выражаться метафорами, скажи нормально, что происходит.
Я рассказала сыну, что это администратор магазина, которая оскорбила меня несколько месяцев назад.
— Ну у тебя и память, — удивился сын.
— Мне только-только перестали кошмары сниться с её физиономией, -заявила я сыну. — А тут наяву такие ужасы. Ты где с ней познакомился? На том огороде, где она чучелом подрабатывает? Или на озеро Лох-Несс смотался, где она ванны принимает, а местные рыбаки заснуть потом не могут? Тебе что, славы захотелось? Решил сочинить сказку на новый лад «Красавец и чудовище»?
— Мам, угомонись. Я знаю, что ты цыганский табор построишь и глазом не моргнёшь. Поэтому палку не перегибай, наверняка сама Зину спровоцировала.
В тот день мы с сыном впервые поругались. Он всегда был очень нежным, тактичным, заботливым мальчиком, а после того, как умер его отец, он оберегал меня, как наседка цыплёнка. И вдруг знакомство с минотавром свело его с ума. Сын больше не приводил прирученного левиафана домой, но я знала, что он ходит на свидания. Я сбегала к соседу-хироманту, он долго рассматривал мою ладонь, потом сказал, что надо подождать, всё само собой разрешится.
Я ждала, а дело двигалось к свадьбе. Ваня переживал, что я принимаю потенциальную невестку в штыки. Подсовывал мне советы психолога о принятии. Дескать, не всё в этом мире происходит по придуманному нами сценарию и надо быть гибкой и всё такое в том же роде.
То есть я должна была свою жизнь, как коврик, расстелить под ноги этому Франкенштейну. Я отказывалась понимать своего сына, он всё детство ходил в художественную школу, во всех поездках его водили по музеям. Откуда это дурновкусие? Ладно бы, девушка была просто страшной, это ничего. Это можно исправить.
«Только не в нашем случае», — шептал мне внутренний голос.
«Можно, можно», — кривила я душой.
Но как примириться с чудовищным характером, ослиным упрямством, необразованностью, нежеланием учиться, думать, размышлять, анализировать свои поступки?
Свои размышления я выложила сыну.
— Мам, я смотрю, ты мою невесту за двадцать минут изучила лучше, чем я за два месяца.
— Не смей её так называть! — прикрикнула я. — Не смей марать нежный и трогательный образ, символ чистоты и целомудрия, упоминанием своего Кинг-Конга.
Сын ушёл, хлопнув дверью. Но уже через несколько часов ему пришлось мчаться ко мне в больницу, куда я угодила с гипертоническим кризом. Я не говорила ему, что у меня боязнь белых халатов. Как только я видела врача, давление взлетало, как реактивная ракета, поэтому я вызвала скорую помощь и позволила себя госпитализировать.
Ванечка приходил ко мне два раза в день, и мы на время, не сговариваясь, ввели перемирие. Я радовалась, что те часы, что он проводит в моей палате, он не видится с Годзиллой.
Но всё хорошее быстро заканчивается. Меня выписали. Ванечка по-прежнему пропадал по вечерам. Я вспоминала его тупоумного мамонта и злилась. На свадьбу к сыну я не пошла, как он меня ни упрашивал. Уехала на скорой в больницу.
«Я ей не уступлю. Не на ту напала», — думала я, рассматривая потолок больничной палаты.
Сыну позвонила соседка и в красках описала мои последние минуты жизни.
— Ванечка, — рыдала соседка, — мама только просила передать, что всегда любила тебя и будет твоим ангелом-хранителем.
Первая брачная ночь прошла без жениха. Ванечка просидел в нашей квартире, перебирал фотографии, листал альбомы с детскими рисунками и плакал.
Рано утром он принёс мне в больницу вещи, и его ненадолго пустили ко мне.
— Мама, родная, как ты?
— Плохо, сынок. Боюсь, мои внуки будут расти без меня, — прошептала я.
Мне действительно было плохо. Всё-таки аттракцион с давлением не прошёл для меня бесследно.
Молодые не поехали в свадебное путешествие, Ванечка боялся, что в тот момент, когда он будет плескаться в море, я умру на больничной койке.
Когда меня выписали, я поняла, что очень ослабела, тревоги и волнения доконали меня. Я не могла убираться в квартире, приготовить обед, погулять с собакой. Ванечка приходил каждый день, я безучастно лежала в кровати.
«Как бы правда не умереть, — подумала я. — Пусть делают что хотят, мне моя жизнь дороже. Жалко, конечно, что Фредди Крюгер победил, но что делать».
Но меня ждал новый удар.
— Мамочка, дорогая, я уезжаю в командировку, за тобой будет присматривать Зина, — как-то оповестил меня сын.
Я взвилась:
— Лучше сразу скажи, что на киллера денег не хватило и ты решил извести меня более дешёвым способом.
— Мама, сиделки я всё равно не нашёл, а Зина очень хочет с тобой подружиться. Не будь ребёнком, не упрямься.
Я хватала ртом воздух, но потом успокоилась и улыбнулась сыну.
— Хорошо, сынок, как скажешь. Если другого выхода нет, я принимаю твоё решение. Надеюсь, ты всё взвесил.
— Зина ответственная и аккуратная, будешь за ней как за каменной стеной, — пообещал мне сын. — Ты к ней привыкнешь, вы подружитесь, будете не разлей вода. Она работает два через два, и значит каждую пару дней она будет при тебе неотлучно. А в другие дни можешь позвать кого-то из подруг. Разогреть тебе готовую еду и подать лекарство, я думаю, им по силам.
«Так, понятно, эта реинкарнация графа Дракулы поселится у меня в квартире», — я решила набраться терпения.
Троглодит робко вошёл в квартиру, а я было уверена, что въедет верхом на танке, размахивая дубинкой.
— Екатерина Петровна, я вам сейчас оладушек нажарю.
— С цианидом? — саркастически поинтересовалась я.
— Нет, у меня такого ничего нет, я с вареньем вам подам. С клубничным, персиковым, малиновым и со сметанкой домашней деревенской. Мамка прислала. Я ведь с села сама.
Я закрыла глаза. «С села» она, а я была уверена, что из пещеры. Кто-то проводил эксперименты с машиной времени, вот этот реликтовый птеродактиль и залетел сюда по недосмотру.
Зина подсела к кровати.
— Вот так, потихонечку, открывайте ротик, ам-ам, как вкусно, сметанки ещё положить?
Захватчица кормила меня с ложечки. Я, как ни странно, молча глотала еду. Было вкусно, но меня не оставляло чувство, что это моя последняя трапеза.
«Отравит или задушит подушкой?» — крутилось у меня в голове.
Зина готовила мне вкусные сытные блюда, кормила, причёсывала, убиралась в квартире, гуляла с Ватсоном, так зовут нашу собаку. Ватсон, оправдывая своего прототипа — простака, отнёсся к Зине вполне дружески. Я только закатывала глаза, видя его наивные прыжки вокруг неё.
— А у мамки нас семь человек, разве всех прокормишь. Я как только школу закончила, в город махнула, — делилась со мной Зина. — Приехала на вокзал, стою с чемоданчиком, никого не знаю, куда идти. Купила газету, нашла объявление о работе, чтобы с общежитием, значит, и пошла в грузчики, — она счастливо засмеялась.
— Потом денег накопила, я же ещё своим посылала, поэтому долго всё это было, сняла комнату, устроилась продавцом на развал, потом продавцом в магазин. День и ночь там работала, чтобы заметили, значит, а уж потом меня администратором сделали, — невестка гордо взглянула на меня.
— Администраторам, — повторила она, не найдя в моих глазах должного восторга.
— О-о-о… — пробормотала я, — это очень… — я не могла найти слов.
— Круто! — возликовала Зина. — Это очень-очень круто!
— Вы меня простите, что я тогда вам навстречу не пошла, я же не знала, что вы Ванина мама. А так я никому навстречу не иду. Что упало, то пропало, — невестка захохотала. Я добродушно закивала.
Зина проводила у меня все свои выходные, что-то стряпала, мыла, тёрла, ухаживала за мной, а в те дни, когда была на работе, мы с Ватсоном видели её рано утром и поздно вечером.
Ничего не скажу плохого, квартира блестела, холодильник ломился, я была накормлена, помыта и причёсана, Ватсон выгулян.
— Скоро меня бабушкой сделаете? — спросила я у невестки.
— Ой, что вы, мы пока не спешим, — улыбнулась Зина.
Я заулыбалась в ответ, раздумывая.
«Интересно, дети от человека и Голиафа жизнеспособны?»
Через две недели я уже гуляла с собакой сама, ходила в магазины, и однажды перед самым приездом сына напросилась к Зине в гости.
— Хочу посмотреть, как вы с Ванечкой обустроились, ну и сыночка встретить, соскучилась. Я вам не помешаю, сразу уйду, — пообещала я.
— Квартира небольшая, однокомнатная, но нам хватает, — объяснила Зина. — Потом ипотеку возьмём, купим большую, мамка приезжать будет, братья, сестрички. Пусть посмотрят, как их Зинка живёт.
— Как администратор, — подтвердила я.
Я пришла к невестке в гости с бутылкой вина.
— Давай отметим наше примирение. Ставь бокалы.
Я налила Зине вина.
— Не принесёшь мою сумочку? Я, растяпа, забыла там конфеты, — я умоляюще посмотрела на девушку.
Пока Зина бегала в коридор, я высыпала в её бокал снотворное. Мы выпили, я благожелательно смотрела на невестку.
— Что-то меня в сон клонит, — удивилась Зина.
— Намаялась ты со мной, устала, ложись, подреми, — я была сама заботливость. — Ванечка приедет, мы тебя разбудим. Давай кроватку разберём, пригодится вам с Ванечкой, — я захихикала.
Зина послушно легла на разобранную кровать и захрапела.
Скоро раздался звонок в дверь.
— Петровна, что починить? — это по моей просьбе заявился знакомый алкаш Петя.
— Выпить хочешь? — спросила я его с порога.
Петя воодушевлённо кивнул. Я достала водку и закуску. Через полчаса он тоже начал зевать.
Я помогла ему лечь рядом с Зиной. Чертыхаясь, стащила с него грязные штаны и футболку.
— Вот так, лежите, любовнички.
Я закрыла дверь и поднялась на пролёт выше. Скоро лифт остановился на нужном этаже, я слышала, как Ваня сначала звонил, а потом заскрежетал ключом в скважине. Я осторожно пошла за ним. Через несколько минут сын вышел на лестничную площадку. Мой Ванечка не мавр, он не будет никого душить и закатывать скандалы. Ваня поехал к нам домой. Я следовала за ним по пятам, мало ли что. Я нагнала его у подъезда.
— Сыночек, родной, здравствуй, а я в аптеку ходила, Зине всё некогда, приходится самой потихонечку крутиться.
— Мама, как ты была права, — только и сказал мне сын.
— Ванечка, родной, что произошло? — очень искренне изумилась я.
Дома нас ждала грязная запущенная квартира, гора немытой посуды, постель с несвежим бельём.
— Ванечка, прости, сил совсем нет. Зина всё бегом, бегом. А я такая слабая, запустила всё.
Сын сел на диван и закрыл лицо ладонями.
Администратор несколько раз приходила к нам, пыталась объясниться.
— Я всё видел собственными глазами, — сказал Ваня.
— Это всё она, твоя мать, — рыдала Зина.
— Что моя мать? Привела к тебе мужика, раздела, уложила в кровать? — синими от гнева губами вопрошал Ваня.
— Да, — кричала Зина. — Так и было.
Я только саркастически улыбалась. «Видишь, сынок, а ты мне не верил. Сначала унизила твою маму, а потом тебя в грязь втоптала».
Никто никогда не уходил от меня безнаказанным. В детском саду девочка на прогулке посмеялась над моей шапочкой, зелёненькой с маленьким помпончиком. Прошёл месяц, и шапочка этой девочки к вечеру всегда была чем-то испачкана. Манной кашей, клеем, шоколадом, глиной… Её ругали, а я прижимала ладошки к щекам и сопереживала.
Поступайте с людьми так, как они поступают с вами. Будьте щедрыми, возвращайте им всё сполна.
Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru
