Советский клоун, акробат-эксцентрик, народный артист РСФСР Михаил Шуйдин родился 27 сентября 1922 года в деревне Казачья слобода Крапивенского уезда Тульской губернии.
«Горел в двенадцати танках, сгорел в тринадцатом, пролежал год в госпитале. Изведав все человеческие муки, сознательно пришел в цирк дарить людям радость. Лучшего партнера и желать не надо». Так говорил о Михаиле Шуйдине его бессменный партнер по манежу Юрий Никулин.
Гордитесь подвигом сына!
Они оба были фронтовики. Юрий Никулин вообще прослужил семь лет в артиллерии, еще с финской кампании. Участвовал в обороне Ленинграда. Вспоминал, как стволы орудий зимой покрывал иней, но в бою становилось жарко. Считал, что пройти путь от солдата до старшего сержанта – это немало и нелегко. «Когда мне говорят, что вот, дескать, не повезло: от 17 до 24 лет провел ты в армии, я не могу с этим согласиться. Армия меня воспитала. Защищая Родину, я вырос, сформировался как личность. Армии я обязан многим».
Михаил Шуйдин.
Шуйдин сражался под Сталинградом – участвовал в операции «Кольцо» по окружению 6-й армии Паулюса. Участвовал в освобождении Левобережной Украины и в форсировании Днепра, затем — в операции «Багратион». Воевал Михаил Иванович на американском танке «Шерман» с 75-мм короткоствольной пушкой. Был представлен командованием к званию Героя Советского Союза. Совершенно заслуженно, – считает исследователь из Белоруссии Николай Качук. Однако награды этой так и не получил.
В бою за город Сморгонь танковый взвод Михаила Шуйдина, нарушив все законы ведения боя при форсировании водных преград, совершил никем не повторенный подвиг. Водную преграду в таких случаях при поддержке артиллерии и минометов первой форсирует пехота. Захватывает плацдарм, укрепляется на нем и лишь потом начинается переброска танков. Под Сморгонью же танковый взвод Шуйдина без поддержки пехоты и артиллерии форсировал реку Вилия, захватил плацдарм на ее западном берегу и удерживал его в течение полутора суток в ожидании подхода главных сил.
Потом танкисты пошли на штурм Сморгони. В числе первых в город ворвались «Шерманы» Шуйдина и Данилова. Однако члены экипажей этих танков к наградам даже не были представлены. Николай Качук считает, по причине не сложившихся отношений с вышестоящим начальством. Михаил Шуйдин вообще не был отмечен ни одной наградой за освобождение Белоруссии. Представление к награде, по-видимому, было, но затерялось. Такое случалось.
В августе 1944 года во встречном бою с «тиграми» танк Михаила Шуйдина был подбит.
Он выбрался из машины горящий. На ощупь пополз в тыл к своим. Его, совершенно обгоревшего, случайно нашли санитары.
По распоряжению комбрига Асланова героя переправили в тыловой армейский госпиталь. Шесть месяцев он старался выжить, потом столько же боролся, чтобы видеть, двигаться, шевелить руками.
В политдонесении заместитель начальника политотдела бригады гв. майор Павел Брагин писал, что комсорг 2-го батальона коммунист Шуйдин поднял своих танкистов в атаку и, когда его танк был подожжен, вел огонь до последней возможности, за что представлен к званию Героя Советского Союза.
В письме матери Михаила, работнице Подольского цементного завода Елизавете Шуйдиной, 23 августа 1944 года замполит батальона гв. старший лейтенант Антон Мирошниченко сообщал:
«Многоуважаемая Елизавета Григорьевна! Ваш сын, гвардии старший лейтенант Шуйдин Михаил Иванович, в боях за освобождение нашей Советской Белоруссии и Прибалтики показал образцы мужества и геройства. Одновременно сообщаю Вам, что Миша 21 августа 1944 года отправлен в госпиталь – он получил ожоги лица и рук. По утверждению врачей, это не так опасно, и по излечении с Мишей будет все в порядке. Не волнуйтесь, не огорчайтесь. Гордитесь подвигом своего сына! Будьте уверены, что часть, в которой служил и воевал Ваш Миша, еще много впишет героизма и славы в Книгу Великой Отечественной и среди многих имен Героев будет и имя Михаила Шуйдина».
Однако Золотой Звезды он так и не удостоился. Командование посчитало, что будет достаточно ордена Красного Знамени. Зрение так полностью не восстановилось, Михаил Иванович видел с трудом.
– У него на лице были видны ожоги, и руки тоже были в ожогах, – рассказывает генеральный директор Росгосцирка в 2009-2012 годах, и бывший директор Тульского цирка Александр Калмыков. – С годами шрамы изменились, но они все равно были заметны. Все в цирке гордились Шуйдиным. Они с Никулиным из уже ушедшего поколения фронтовиков. Когда перед Курским цирком открывали памятник Никулину и Шуйдину, я так и сказал: они всегда были солдатами. К Юрию Владимировичу люди до последнего дня шли за помощью, и он помогал. Михаил Иванович для меня – фронтовик, который пришел в цирк смешить людей.
Представляете танцующего Шуйдина?
Родился Михаил Иванович Шуйдин 27 сентября 1922 года в деревне Казачья слобода Крапивенского уезда Тульской губернии. Деревня эта стояла на реке Плаве, в километре от Крапивны. Отец – пастух, и сын тоже начинал трудиться как подпасок. Но отец рано ушел из жизни, и мама Елизавета Григорьевна с детьми в поисках лучшей доли уехала поближе к Москве – в Подольск, устроилась работать на цементный завод.
Когда в 1972 году самая знаменитая клоунская пара приехала на гастроли в Тулу, Юрий Никулин рассказывал: «В Тулу мы стремились давно, особенно Миша. Здесь его родина, в деревне Казачье Щекинского района. Тяга к родным местам сказывается. Вот так же я мечтаю выступать в Смоленске».
А сам Михаил Иванович и вовсе рассказывал, что в деревню Иконки, к родственникам, всегда приезжает с таким чувством, будто возвращается в детство. Иконки на самом деле в соседнем Киреевском районе. Но родня вполне могла и переехать в какое-то время. Тут, конечно, интереснее слова «Всегда приезжаю». Значит, бывал на родине и помимо тех памятных гастролей.
Артистом цирка Шуйдин решил стать еще до войны. В 1940 году он поступил учиться в цирковое училище, хотел быть гимнастом. Пытался возобновить занятия после Победы, но с полученными ранами это было невозможно. И он пошел в клоуны. В 1950 году, после циркового училища, выдержал вместе с Юрием Никулиным нешуточный конкурс и начал работать учеником-помощником у знаменитого Карандаша.
Именно здесь на целых тридцать лет сложился знаменитый клоунский дуэт Миши и Юрика. Известно, что в жизни они особо не дружили. Но в цирке были неотъемлемым целым. Никулин, когда его о чем-то спрашивали во время гастролей в Туле, всегда говорил «мы». Например, бывает, когда смеется не зритель, а вы сами?
– И такое было. Мы с Мишей, начинающие клоуны, тогда в Ленинграде выступали. Выдали мы – тишина мертвая. Ушли, как говорится, под шорох собственных шагов. И за занавесом легли от смеха. Смеялись мы потому, что никто не смеялся. Хотя, казалось, все должно было быть наоборот.
– Приходится ли вам импровизировать?
– Да, но здесь целиком зависишь от реакции зала. Чувствуем, что это смешно, значит развиваем дальше, импровизируя. Так было, когда мой партнер захромал; я стукнул его по коленке Он начал танцевать. Представляете танцующего Шуйдина? И здесь я говорю фразу, которой нет в тексте: «Во, видали? Майя Плисецкая». И сразу – взрыв смеха.
Михаил Шуйдин и легендарный инспектор манежа Тульского цирка Александр Одесский.
Но бывает импровизация разная. Вот сейчас мне вспоминается случай, единственный в своем роде. Выступали мы тогда в Калининском цирке. Летом это было. Шло дневное представление. В зале на 1500 мест – в основном дети. И вдруг за кулисами пролили бензин. Кто-то, видно, неосторожно чиркнул спичкой, вспыхнула вся стена. Выскакиваем на манеж.
Я срываю огнетушитель, и мы начинаем танцевать. Для нас это была страшная импровизация. А в зале, набитом до отказа – от смеха со стульев сползают.
Мы танцуем, я поливаю из огнетушителя то стену, то Мишу, то инспектора. Зрители так и не заподозрили опасности, настолько сильна уверенность, что у клоунов моет случиться все, даже пожар настоящий. А ведь стоило произнести слово пожар и страшно представить, что бы произошло. Это была импровизация не от хорошей жизни, тем более, что назавтра наши костюмы распались от кислоты: поливал-то я щедро.
Известно также, что кроме таланта клоуна у Шуйдина были золотые руки. Для многих номеров реквизит изготовлял именно он. Это признавал и сам Никулин.
«В отличие от Михаила Шуйдина я не любил возиться с реквизитом, – писал Юрий Владимирович в книге «Почти серьезно». – Техническая смекалка, навыки владения инструментом у Миши остались с тех пор, когда он еще до войны работал слесарем-лекальщиком на заводе. Миша вырос в глазах Карандаша после случая со шкатулкой. Готовя реквизит к представлению, один из ассистентов знаменитого Эмиля Теодоровича Кио уронил за кулисами трюковую шкатулку. Она разбилась на мелкие кусочки. Гибель хитро сделанной шкатулки – в ней таинственно исчезал деревянный кубик – повергла Кио в отчаяние, ибо фокус, который он показывал с ней, был как бы вступлением к трюку с большой шкатулкой (из большой шкатулки неожиданно для зрителей появлялись люди.)
Опытный столяр цирка Иван Щепкин, осмотрев внимательно остатки шкатулки, глубокомысленно сказал: «Здесь и краснодеревщик не поможет».
Узнав об этом, Миша предложил свои услуги. Он подобрал обломки шкатулки и унес в столярку. Весь день он, пилил, строгал, клеил, красил, а за пять минут до начала представления принес шкатулку и вручил ее Кио.
– Она же как новая! – воскликнул обрадованный Эмиль Теодорович.
– Она и есть новая, – сказал Миша, – я сделал все заново.
Кио расцеловал Мишу, и вечером «шуйдинская» шкатулка, как ее потом окрестили, «работала» в аттракционе».
Свободных мест в зале не было
«У Карандаша им было довольно трудно, потому что у него тяжелый, деспотический характер, – считает Александр Калмыков. – Но тот же Михаил Иванович Шуйдин говорил, что получил у Карандаша хорошую школу и многому научился. Там сложился дуэт сангвиника, немного заторможенного Юрика и хитрого, энергичного Миши Шуйдина. Они вместе создавали репризы, объехали с этим репертуаром весь мир. Успех везде был необыкновенный.
У Михаила Ивановича очень мощный клоунский талант. Он был яркий буффонадный артист. Прослужил до самой пенсии, участвовал в пантомимах, спектаклях, которые разыгрывались на манеже.
Программка гастролей Никулина и Шуйдина в Туле.
При этом Шуйдин был замкнутый в себе, серьезный человек. Клоуны часто бывают в жизни грустными. Он был типичный фронтовик, человек после войны. Весь в семье, в работе, в творчестве, в манеже. Сердитый бывал часто. Принципиальный, когда молодые ребята приходили с ним работать. Он на них и кричал, и топал ногами. Хорошая семья, двое сыновей. Они были и хоккеистами, и в то же время интересными артистами. Андрей Шуйдин играл за детскую и молодежную команду ЦСКА, совмещал хоккей и цирк. Долгое время потом был директором программы «Цирк на льду». Сам тоже выступал, он великолепно владел коньками».
Александр Дмитриевич вспоминает, что заполучить на гастроли Никулина и Шуйдина было невероятно трудно. И это были феноменальные гастроли. Его отец, а директором цирка тогда был легендарный Дмитрий Иосифович Калмыков, даже не брал телефон, потому что звонил весь город. Свободных мест не было в зале. Даже стулья некуда поставить – столько было желающих. Но удалось договориться на дополнительные представления.
«Это зависело прежде всего от Никулина. У него жесткий график, переезды, съемки. Но он пошел навстречу, видя такой успех. Да и они очень дружили с отцом. У меня есть много фотографий, подписанных Юрием Владимировичем. И мне он потом много помогал».
Когда Никулин участвовал где-то в съемках, Михаил Иванович выступал с сыном. Так было, например, в первой программе сезона 1971-72 годов с дрессировщицей Маргаритой Назаровой, которая возвращалась на манеж. Паузы между номерами в этой программе Михаил Иванович заполнял вместе с сыном Вячеславом. Правда, недолго – всего три недели.
Михаил Шуйдин также снимался в сатирическом журнале «Фитиль», и участвовал в съемках нескольких цирковых программ.
Умер 24 августа 1983 после тяжелой болезни.
«Нередко Миша снится мне, – писал Юрий Никулин в книге «Почти серьезно». – Сейчас на манеже работают его дети – Вячеслав и Андрей. Они показывают те же репризы, с которыми выступали мы с Шуйдиным. Однажды я видел их в Рязани и все ловил себя на ощущении, что смотрю не чужую работу…».
Памятник Никулину и Шуйдину перед Курским цирком.
В Москве, у цирка на Цветном бульваре, есть памятник Юрию Никулину. А вместе – и Никулин, и Шуйдин они на памятнике у Курского цирка. Долгое время бродили слухи, что памятник своему великому артисту, настоящему герою Михаилу Шуйдину хотели поставить и в Туле. Да все места подходящего около цирка не могли найти – надо же куда-то и автобусы припарковывать. Так и не нашли.
