«Свадебное платье для аксолотля. Сны» по пьесе Рагима Мусаева – едва ли не первая в России пьеса о событиях СВО, а не сценическая композиция уже написанных произведений. О премьере, и о том, как работалось над спектаклем, мы поговорили с режиссером-постановщиком Анной Терешиной.
– Анна Юрьевна, первый спектакль об СВО – это ведь еще и большая ответственность.
– Мы её чувствуем, да. Тем более в зале были военные, которые вскоре после спектакля отправляются в зону проведения специальной военной операции. Наш спектакль – это попытка осмыслить происходящее. Театр ведь зеркало состояния общества, он не может обойти темы, которые сейчас актуальны. Мы пытаемся доступными способами посмотреть на события, которые нас окружают. Отобразить жизнь такой, какая она есть сейчас, осмыслить ее вместе со зрителем.
– Причем, спектакль повествует о событиях не только на фронте, но и в мирной жизни.
– Люди по-разному реагируют на происходящее. Кто-то пытается делать вид, что ничего не случилось. Кто-то не понимает, как к этой жизни приспособиться. Спектакль, собственно, как раз об этом. О том, что наша жизнь поменялась, и нужно находить свое место в ней. Большая часть пьесы, мы ее для себя назвали женсовет, – это о женщинах, которые ждут, надеются; у которых мужья, сыновья проявляют силу, мужество, совершают поступки. Это реальная история, когда девушка, проводившая мужа на СВО, сплела для него зимнюю маскировочную сеть из своего свадебного платья. Получается, что одна часть современного поколения – инфантильные аксолотли, а другая способна на жертвенность.
– Как, на ваш взгляд, работалось актёрам над образами современников?
– Исполнитель одной из главных ролей Андрей Викторович Сидоренко служил в армии и очень помог, подсказывал какие-то нюансы. Говорил: ты же понимаешь, я командир, я должен действовать вот так, вот так и вот так. Исполнитель роли Мангуста Сергей Пыжов ездил на полигон, общался там с ребятами, чтобы максимально погрузиться в историю своего героя. Когда надеваешь форму и берешь в руки автомат нельзя чувствовать себя ряженым. Надо полностью погрузиться в эту историю.
– Мангуст – это же реальный человек.
– Такой позывной у актера нашего театра, который находится сейчас в зоне СВО.
– Он читал пьесу?
– Ребята, которые играют главные роли, ему отправляли. Он прочитал и сказал, что да, ему понравилось.
– Как выбирали актеров на роль? Кто-то отказывался – как, пишут, это происходит даже с известными артистами сейчас?
– Наоборот, были обиды, почему кого-то не взяли в спектакль. Все актеры, занятые в спектакле, включились по максимуму. Это очень важно. Такие истории нельзя делать, если в артистах есть сопротивление. Тут либо очень честно, либо никак. У нас в принципе в театре все актеры настроены патриотично, и было огромное желание работать именно в этой истории. Наши женщины учились плести маскировочные сети. Они теперь настоящая квалифицированные бригада. Сети делаем, носки вяжем, научились.
– Вы сами пробовали?
– Сеть вязала. На самом деле это не так сложно, как кажется. Просто очень большой объем. Носки порывалась вязать, но оказалось, что на пяти спицах это очень сложно. Все пришлось познавать на своем опыте.
– Перед спектаклем и в антракте специально для зрителей проходил даже мастер-класс по изготовлению инвентаря для бойцов, которые служат в зоне СВО. Это будет только на премьере?
– Мы хотим, чтобы такие мастер-классы проходили на постоянной основе во время этого спектакля. В фойе установлен стенд, на котором можно вплести хотя бы одну нитку в маскировочную сеть. По мере изготовления эти сети будут направляться на передовую. А еще у нас есть почтовый ящик, куда можно опустить специальные открытки и написать послание бойцам. Мы будем эти письма отправлять туда, нашим ребятам.
– А еще в театре открыта выставка, на которой представлены предметы из зоны специальной военной операции. Есть даже пробитый пулями тульский самовар, разбитый дроном велосипед военного почтальона, осколки иностранных ракет. Тоже достаточно необычно.
– Все эти подлинные предметы фронтового быта нам передали военные. Их не так много, но каждый производит очень сильное впечатление.
– Удивительно, что в спектакле нет песен времен Великой Отечественной войны. Хотя, казалось, такой ход напрашивается.
– У нас звучит атмосферная музыка, именно к спектаклю, но песен и отсылки к какому-то времени нет. Мы хотели уйти от лобовых сравнений.
– Что для вас, как постановщика, было самым сложным в этой работе?
– Сохранить честность и живость, не уйти в назидание, иллюстративность. Ведь мы говорим о событиях, которых происходят именно сейчас, а ведь любое историческое событие требует времени для осмысления. Не зря жанр этого спектакля обозначен как этюды эпохи СВО. Все это требует нестандартного подхода, искать свой ключ в каждой сцене.
Это действительно большая ответственность. Но у нас хорошая команда. Артисты, которые поддержали спектакль и в него верят. У нас прекрасный художник Ирина Блохина, мы с ней нашли решение в каком пространстве существуют герои. Как они появляются на сцене, что такое состояние между жизнью и смертью, в котором находится главный герой. Художник по костюмам – Елена Погожева. А еще к нам приехал из Москвы художник по свету Антон Юдаков. Он уже работал в тульском театре с Верой Анненковой. Антон, конечно, очень помог, потому что мы живем в современном мире и визуальная картинка значит очень много. Когда вокруг тебя такая крепкая, сильная команда, всегда легче работать.
